Вы здесь

Человек

Эдвард Станиславович Радзинский Сталин. Жизнь и смерть

Об этой книге я думал всю свою жизнь.
И о ней до самой своей смерти думал мой отец.
Отец умер в 1969 году, и тогда я начал писать эту книгу.
Я писал ее, окруженный тенями тех, кого видел в детстве.
Я включил в эту книгу и их рассказы о Сталине.
Рассказы, которые так любил пересказывать мне отец с вечным рефреном:
– Может быть, ты когда-нибудь о нем напишешь.
ОТЦУ я посвящаю эту книгу

И дана была ему власть
над всяким коленом и народом,
и языком и племенем...
И говорил и действовал так,
чтобы убиваем был всякий,
кто не будет поклоняться образу зверя. Отк. 13: 7-15

ПРОБЛЕМЫ ИДЕАЛИЗМА

Выпуская в свет настоящий Сборник, Московское Психологическое Общество с особенным удовольствием дает место в ряду своих изданий этому серьезному коллективному труду.

Являясь выражением взглядов лишь одной группы его членов, принадлежащих к идеалистическому направлению, этот труд должен был, однако, встретить поддержку и со стороны всего Психологического Общества, ввиду того выдающегося интереса, который он представляет.

Следуя в своих изданиях принципу беспристрастного отношения к различным философским течениям, Общество выражает этим свою веру в не подлежащее сомнению торжество истины, которая в себе самой носит силу как своего утвержденная, так и непреходящего значения и господства.

Председатель
Московского Психологического Общества
Л. Лопатин

Екатерина II МЕМУАРЫ

Счастье не так слепо, как его себе представляют. Часто оно бывает следствием длинного ряда мер, верных и точных, не замеченных толпою и предшествующих событию.

А в особенности счастье отдельных личностей бывает следствием их качеств, характера и личного поведения. Чтобы сделать это более осязательным, я построю следующий
силлогизм:
качества и характер будут большей посылкой;
поведение — меньшей;
счастье или несчастье — заключением.
Вот два разительных примера:
Екатерина II,
Петр III.

Солоневич Россия в концлагере

Автобиографические очерки выдающегося публициста Ивана Лукьяновича Солоневича.
Незаслуженно забытые, они гораздо меньше известны в России, чем заграницей. При подготовке публикации максимально сохранены авторские орфография и пунктуация.

Иван Лукьянович Солоневич в 1932 бежал из советского лагеря и оставшуюся часть своей жизни провел в эмиграции. Известно, что он окончил до 1917 г. Петербургский Университет, был свидетелем событий марта и октября 1917 г., репрессирован в 1930 г. в г. Ленинграде в месте с братом Борисом и сыном Юрием, известный публицист, чьи книги были запрещены в СССР и даже изъяты из спецхранов.

За свои взгляды, которые И.Солоневич страстно отстаивал в своих произведениях и особенно в «Диктатуре слоя», автор заплатил жизнью. Карающий меч Коминтерна настиг его в далеком Уругвае: он был приговорен НКВД как «агент гестапо», и одновременно фашистской эмиграцией, как «агент НКВД».

Дневники (1909–1971) Ф. М. Достоевский Аарон Штейнберг

C наследием философа, писателя и общественного деятеля Аарона Захаровича Штейнберга (1891–1975) читатели знакомятся постепенно. Мемуарная литература XIX века пополнилась его талантливыми мемуарами, изданными дважды: в 1991 г. («Друзья моих ранних лет») и в 2009 г. («Литературный архипелаг»); в 2011 г. опубликованы в переводе на русский язык «Философские сочинения А. З. Штейнберга», в 2014 г. вышли в свет сохранившиеся в архиве литературные сочинения («Проза философа»).

В данном сборнике философ представлен двумя разными, но тесно связанными между собой гранями его наследия: дневниками, которые до сих пор печатались в отрывках, и в дополнение к уже известным произведения — двумя малоизвестными современному читателю текстами: пьесой «Достоевский в Лондоне», изданной однажды в Берлине, переводом монографии «Dostoevsky» (1966). В заключении впервые публикуются конспекты лекций А. Штейнберга, прочитанных в Пушкинском клубе Лондона.

Дневники с некоторыми сокращениями печатаются по оригиналам Архива: Box VIII. Для передачи иврита и идиша используется латинская транслитерация. Повесть «До-
стоевский в Лондоне», изданная по дореформенной орфографии, публикуется по новому стилю.

Дональд Трамп Мысли по-крупному и не тормози!

В течение многих лет моей деловой жизни мне довелось встречаться с людьми, которые  произвели на меня неизгладимое впечатление. Билл Занкер — один из них. Когда я
познакомился с ним, я понял, что это не просто очень умный и энергичный человек, но динамо-машина во всех смыслах этого слова. Я не мог не восхищаться его идеями и его энтузиазмом.
Творчество — важный элемент успеха, чем бы вы ни занимались. Билл — человек творческий, и он знает, как приложить свою творческую энергию к реальному делу. Любой, кто когда-либо пересекался с Биллом, вряд ли забудет его. Он талантливый промоутер, а его позитивный взгляд на жизнь оказал влияние на тысячи и тысячи людей. Он прекрасный наставник, знающий свой предмет до мельчайших деталей.
Но кроме того, он любит свое дело — а для меня это один из ключевых показателей, если речь идет о том, как добиться успеха. Его энтузиазм не угас с годами, а компания Learning
Annex добилась впечатляющих результатов.
Мыслить по-крупному — это кредо, которое я исповедую с ранней юности, и это проверенный и надежный путь к успеху. Билл также исповедует его, и результаты — налицо. Работа над этой книгой стала для нас обоих хорошей «инъекцией адреналина», и мы надеемся, что она не просто станет интересным чтением, но и многому вас научит. Мы хотим, чтобы каждый из вас реализовал свою мечту — и если вы будете работать не покладая рук, ваша мечта станет
явью!
Дональд Трамп

MIKHAIL BULGAKOV MASTER AND MARGARITA

Mikhail Bulgakov worked on this luminous book throughout one of the darkest decades of the century. His last revisions were dictated to his wife a few weeks before his death in 1940 at the age of forty-nine. For him, there was never any question of publishing the novel. The mere existence of the manuscript, had it come to the knowledge of Stalin’s police, would almost certainly have led to the permanent disappearance of its author.
Yet the book was of great importance to him, and he clearly believed that  a time would come when it could be published. Another twenty-six years had to pass before events bore out that belief and The Master and Margarita, by what seems a surprising oversight in Soviet literary politics, finally appeared in print. The effect was electrifying.

The monthly magazine Moskva, otherwise a rather cautious and quiet  publication, carried the first part of The Master and Margarita in its November 1966 issue. The 150,000 copies sold out within hours.

In the weeks that followed, group readings were held, people meeting each other would quote and compare favourite passages, there was talk of little else. Certain sentences from the novel immediately became proverbial. The very language of the novel was a  contradiction of everything wooden, official, imposed. It was a joy to speak.

THE GREATEST THING IN THE WORLD

Every one has asked himself the great question of antiquity as of the modem world:

What is the summum bonum—the supreme good ? You have life before you. Once only you can live it. What is the noblest object of desire, the supreme gift to covet ?
We have been accustomed to be told that the greatest thing in the religious world is Faith. That great word has been the key-note for centuries of the popular religion ; and we have easily learned to look upon it as the greatest thing in the world.

Well, we are wrong. If we have been told that, we may miss the mark. I have taken you, in the chapter which I have just read, to Christianity at its source; and there we have seen, “ The greatest of these is love.”

Двадцать этюдов о главном

Существует мнение, что таким понятиям, как добро и зло, смысл жизни, счастье, любовь и им подобным, нельзя дать достаточно чёткие определения; а потому и не стоит ломать голову над тем, что якобы оказалось не под силу мудрецам всех предшествующих поколений.

Думается, это не совсем так. Разумеется, никто и никогда не может рассчитывать на обладание конечной истиной, так как совершенно объективный взгляд не возможен уже потому, что сам процесс нашего восприятия имеет предварительную окраску личной предвзятости.

Однако стремление к пониманию внутренней сути вещей заложено в природе человека, и именно этим он, в первую очередь, отличается от других существ. Мы созданы, чтобы мыслить и искать истину, которая столь необъятна, что не следует пренебрегать ни малейшей возможностью приблизиться к ней.

Благородная любознательность, даже в форме сомнения, может доставить пытливому уму не меньшее наслаждение, чем постижение конкретного знания.

Страницы